Everything's tender and nothing hurts
09.07.2011 в 02:11
Пишет Raven Darkholme:Название: Виски и вода
Автор: Raven Darkholme
Жанр:болтовня и мордобой виньетка?
Рейтинг: PG-13
Примечания:
1) мне казалось, на рпс-кинке заявляли тему "Майкл/Джеймс: драка", но потом в списке заявок я ее не нашла. Так что тексту придется лечь на ринг здесь, а не на кинке )
2) автор вдохновлялся "ShakespeaRe-Told" в том числе
3) трюк с виски и водой можно увидеть здесь
читать дальшеПьяный Джеймс просто невыносим.
Нет, он не залезает на стол, чтобы спеть "Дональд, где твои штаны?". Он меланхоличен и весел, у него потерянная и шальная улыбка, и кажется, что он сейчас способен на что угодно, как самый безумный из его героев.
Еще он постоянно болтает, но к этому Майкл уже привык, а вот ко всему остальному привыкнуть невозможно, даже если они видятся каждый день.
Перед Джеймсом на столе стоят два шота, один с виски, другой с водой.
- Мой дед, - говорит Джеймс.- Он научил меня этому трюку. Дай-ка кредитку.
- "Визу" или "Мастер"? - спрашивает Майкл. - Какую предпочитаешь?
Их окружает мерный шум голосов, сигаретный дым, запах спиртного, запах жареного мяса, какая-то женщина за столиком неподалеку разговаривает по мобильному, "я не смогу приехать, Тони", говорит она, "задержалась в офисе".
Джеймс ухмыляется.
- Любую. Ты платишь.
Он накрывает пластиковой картой один из бокалов, тот, что с водой, переворачивает его и ставит - вместе с картой - на шот с виски, и чуть-чуть сдвигает кредитку в сторону.
- А теперь ждем, - торжественно заявляет Джеймс. - Совсем немного, и ты увидишь чудо.
Ему приносят еще один шот, он опрокидывает его в горло одним глотком, Майкл следит за тем, как движется кадык Джеймса, как он облизывает губы и вытирает рот ладонью, и вряд ли что-то другое может выглядеть более впечатляюще сегодня вечером.
- Еще одну, и пойдем, - заверяет Джеймс.
- И как тебе удается столько пить и не падать.
- Ооо, это еще один фокус. Иди сюда, я тебе расскажу, - Джеймс наклоняется над столом, смотрит снизу вверх. - Все дело в том, друг мой, - говорит он доверительно, и взгляд его чист и светел, как вода в шотландских озерах, - что ирландцы. Не умеют пить.
Майкл сам себе кажется подростком, но ведется на это на счет "раз".
- Ты не мог бы повторить? - говорит он. - Я ничего не понял из-за акцента. Я думал, так разговаривают только эти лохматые куклы в детских комедийных шоу.
- Ах ты, ублюдок, - задумчиво произносит Джеймс. - А я-то весь вечер пытаюсь быть вежливым и даже удержался от шутки про ирландца и зажигалку. Кстати, дай мне сигарету.
Он прикуривает от зажигалки Майкла и с наслаждением втягивает дым, глаза у него мутные, как если бы в ликер кюрасао плеснули молока.
- Ставлю свою... нет, твою шляпу, - говорит Джеймс. - На то, что это была метафора.
- Прости?
- Это выражение лица. То, о чем ты подумал. Это была метафора. Сравнение. Что-то образное.
- Я тебя переоценил, - говорит Майкл. - Ты все-таки надрался вдрызг.
- Все ирландцы - поэты, - уверенно заявляет Джеймс. - Поэзия - единственный язык, который им доступен. Надевая ботинки, они вспоминают о каменистых дорогах и зеленых холмах. Шеймас Хини считал, что удар топора похож на плеск воды у ватерлинии. Йейтс называл себя сеттером, бегающим за ланью, когда хотел сказать Мод Гонн, что он ее хочет. Вы безнадежны.
- Я ирландец только наполовину.
- Думаешь, это тебя спасет? Ты так и не сказал, о чем подумал.
- И не скажу.
- Настолько непристойно?
- Допил? Тогда пошли.
- Ты забыл про фокус, - Джеймс щелкает ногтем по стенке бокала. - Взгляни на это. Золото меда стало прозрачнее слезы, как сказал бы твой соотечественник.
Жидкость внутри верхнего шота действительно стала золотистой, а в нижнем бокале теперь вода, они поменялись местами.
- Смотрите-ка, - говорит Майкл. - Так вот что случилось в Кане Галилейской.
- Именно, - подмигивает Джеймс. - Иисус не единственный, кто владеет алкогольной магией.
Он ловко переворачивает верхний бокал и выливает его содержимое себе в рот.
- Идем, - повторяет Майкл.
Джеймс разглядывает донышко пустого бокала и смущенно улыбается.
- Я не уверен, что смогу встать, - признается он.
Они вываливаются из дверей бара наружу, под тусклый свет фонарей, влажный холодный воздух оседает мельчайшими каплями на лице Майкла, щекочет легкие и немного проясняет голову, хотя до просветления ему еще далеко.
Он поддерживает Джеймса за пояс, хотя удобнее было бы за воротник. Джеймс цепляется за его шею и горячо дышит куда-то в плечо,
- К стене, - говорит он. - Прислони меня к стене.
Язык у него совсем не заплетается, и Майкл снова ловит себя на мысли, что играет в чужом спектакле - и за зрителя, и за актера второго плана.
- Будешь блевать? - интересуется он у главной звезды.
- Хочешь подержать мне голову? - смеется Джеймс. - Так мило с твоей стороны.
Он покачивается, и почти падает на Майкла, и вдруг хватает его лицо в ладони, и целует - быстро и крепко, и тут же резко отпихивает, и продолжает смеяться.
- Псих, - говорит Майкл.
- Но я же тебе нравлюсь, верно?
Майкл уже готов поверить, что из них двоих пьян как раз он, потому что внутри его головы только что запустили карусель -- а ноги, наоборот, словно увязли в асфальте.
- Спокойной ночи, - говорит он. - Ты явно бодрее, чем я думал. Позвони и вызови такси, наверняка ты справишься с этим.
Он не успевает сделать и шага, потому что Джеймс прислоняется к нему сзади, наклоняет голову и упирается лбом между его лопаток.
- Сбегаешь? - говорит он едва шевеля губами, но Майкл отчетливо слышит каждое слово. - Беги, кролик, беги.
- Иди на хрен.
Тихий смех за спиной окончательно выводит его из себя, Майкл не выдерживает, разворачивается, хватает Джеймса за края куртки и отшвыривает в сторону.
Это совершенно бесполезно, впрочем.
- Прости, Майкл, - произносит Джеймс, немедленно возвращаясь и подступая вплотную, улыбаясь то ли виновато, то ли насмешливо. - Я вел себя грубо?
И тут же бьет головой в челюсть.
Его все-таки слегка качает, поэтому удар выходит смазанным. А вот Майкла прямой правый никогда не подводил.
Он знает, что пожалеет об этом, но слишком взвинчен, чтобы сдержаться. Джеймс опять отлетает к стене, вытирает кровь с разбитой губы и снова, мать его, смеется.
- А вот драться,- улыбка всегда делает его уязвимым и юным, - вы умеете.
Джеймсу требуется одно несчитываемое мгновение, чтобы собраться для прыжка и ответного хука, но роста и веса ему явно не хватает для того, чтобы удар вышел достаточно мощным, поэтому Майкл тут же впечатывает его спиной в кирпичную кладку, уже в третий раз за вечер.
- Ты оскорбил акцент моего народа, ты оскорбил мой народ в лице меня, - сообщает Джеймс с интонациями герольда. - Поэтому ты умрешь.
Майклу хочется еще раз ему двинуть, прямо в нос, но вместо этого он тоже начинает смеяться.
- Это была шотландская поэзия? - спрашивает он.
- Сволочь, - Джеймс пинает его по голени, выбрасывает руку вперед, целясь в солнечное сплетение, Майкл уходит из-под замаха, у Джеймса все-таки не слишком хорошо с координацией сегодня, и вообще это все больше похоже на детскую возню, чем на драку.
Майкл позволяет зацепить себя в правый бок, для того, чтобы войти в импровизированный клинч, но не успевает, Джеймс быстро выворачивается, практически оставляя в руках противника свою куртку. Майкл делает еще один рывок и зажимает в сгибе локтя его голову.
- Тихо, тихо, - говорит Майкл. - Если мы продолжим, ты что-нибудь себе сломаешь.
Он успокаивающе похлопывает Джеймса по щеке и откровенно наслаждается его злостью.
И получает локтем под ребро.
Майкл подается назад, как будто собираясь вдавить Джеймса в стену, и в развороте перехватывает его руку, и вторую тоже, на сей раз захват ему вполне удается.
- Ты, - говорит он, прижимая Джеймса к кирпичам. - Такой энергичный. Как будто и не пьян вовсе.
- Хочешь проверить? - отвечает тот, губы в губы. Расстояние между ними близко к критическому.
У Джеймса разбита губа, на скуле наливается синяк, а Майкл чувствует металлический привкус крови и шум в голове, хотя по голове он почти не получал. Джеймс смотрит на него в упор, и в темноте его глаза блестят неестественно ярко, он пытается засмеяться, но вместо этого издает хриплый гортанный звук, и теперь уже Майкл хватает его за подбородок и целует, они как будто вгрызаются друг в друга, сталкиваются языками, губами, носами, Джеймс бьется затылком о стену, а их общая кровь размазывается по коже.
Разумеется, Джеймс пользуется моментом, чтобы все-таки врезать Майклу под дых. Несколько секунд после этого они стоят не двигаясь.
- Спокойной ночи, Майкл, - говорит Джеймс после паузы. - До завтра.
Поднимает воротник, засовывает руки в карманы куртки и уходит. Напевая "Дональд, где твои штаны?"
- Что мне делать? - спрашивает Майкл у старой деревянной вывески над входом в паб, . - Что мне, черт побери, делать?
URL записиАвтор: Raven Darkholme
Жанр:
Рейтинг: PG-13
Примечания:
1) мне казалось, на рпс-кинке заявляли тему "Майкл/Джеймс: драка", но потом в списке заявок я ее не нашла. Так что тексту придется лечь на ринг здесь, а не на кинке )
2) автор вдохновлялся "ShakespeaRe-Told" в том числе
3) трюк с виски и водой можно увидеть здесь
читать дальшеПьяный Джеймс просто невыносим.
Нет, он не залезает на стол, чтобы спеть "Дональд, где твои штаны?". Он меланхоличен и весел, у него потерянная и шальная улыбка, и кажется, что он сейчас способен на что угодно, как самый безумный из его героев.
Еще он постоянно болтает, но к этому Майкл уже привык, а вот ко всему остальному привыкнуть невозможно, даже если они видятся каждый день.
Перед Джеймсом на столе стоят два шота, один с виски, другой с водой.
- Мой дед, - говорит Джеймс.- Он научил меня этому трюку. Дай-ка кредитку.
- "Визу" или "Мастер"? - спрашивает Майкл. - Какую предпочитаешь?
Их окружает мерный шум голосов, сигаретный дым, запах спиртного, запах жареного мяса, какая-то женщина за столиком неподалеку разговаривает по мобильному, "я не смогу приехать, Тони", говорит она, "задержалась в офисе".
Джеймс ухмыляется.
- Любую. Ты платишь.
Он накрывает пластиковой картой один из бокалов, тот, что с водой, переворачивает его и ставит - вместе с картой - на шот с виски, и чуть-чуть сдвигает кредитку в сторону.
- А теперь ждем, - торжественно заявляет Джеймс. - Совсем немного, и ты увидишь чудо.
Ему приносят еще один шот, он опрокидывает его в горло одним глотком, Майкл следит за тем, как движется кадык Джеймса, как он облизывает губы и вытирает рот ладонью, и вряд ли что-то другое может выглядеть более впечатляюще сегодня вечером.
- Еще одну, и пойдем, - заверяет Джеймс.
- И как тебе удается столько пить и не падать.
- Ооо, это еще один фокус. Иди сюда, я тебе расскажу, - Джеймс наклоняется над столом, смотрит снизу вверх. - Все дело в том, друг мой, - говорит он доверительно, и взгляд его чист и светел, как вода в шотландских озерах, - что ирландцы. Не умеют пить.
Майкл сам себе кажется подростком, но ведется на это на счет "раз".
- Ты не мог бы повторить? - говорит он. - Я ничего не понял из-за акцента. Я думал, так разговаривают только эти лохматые куклы в детских комедийных шоу.
- Ах ты, ублюдок, - задумчиво произносит Джеймс. - А я-то весь вечер пытаюсь быть вежливым и даже удержался от шутки про ирландца и зажигалку. Кстати, дай мне сигарету.
Он прикуривает от зажигалки Майкла и с наслаждением втягивает дым, глаза у него мутные, как если бы в ликер кюрасао плеснули молока.
- Ставлю свою... нет, твою шляпу, - говорит Джеймс. - На то, что это была метафора.
- Прости?
- Это выражение лица. То, о чем ты подумал. Это была метафора. Сравнение. Что-то образное.
- Я тебя переоценил, - говорит Майкл. - Ты все-таки надрался вдрызг.
- Все ирландцы - поэты, - уверенно заявляет Джеймс. - Поэзия - единственный язык, который им доступен. Надевая ботинки, они вспоминают о каменистых дорогах и зеленых холмах. Шеймас Хини считал, что удар топора похож на плеск воды у ватерлинии. Йейтс называл себя сеттером, бегающим за ланью, когда хотел сказать Мод Гонн, что он ее хочет. Вы безнадежны.
- Я ирландец только наполовину.
- Думаешь, это тебя спасет? Ты так и не сказал, о чем подумал.
- И не скажу.
- Настолько непристойно?
- Допил? Тогда пошли.
- Ты забыл про фокус, - Джеймс щелкает ногтем по стенке бокала. - Взгляни на это. Золото меда стало прозрачнее слезы, как сказал бы твой соотечественник.
Жидкость внутри верхнего шота действительно стала золотистой, а в нижнем бокале теперь вода, они поменялись местами.
- Смотрите-ка, - говорит Майкл. - Так вот что случилось в Кане Галилейской.
- Именно, - подмигивает Джеймс. - Иисус не единственный, кто владеет алкогольной магией.
Он ловко переворачивает верхний бокал и выливает его содержимое себе в рот.
- Идем, - повторяет Майкл.
Джеймс разглядывает донышко пустого бокала и смущенно улыбается.
- Я не уверен, что смогу встать, - признается он.
Они вываливаются из дверей бара наружу, под тусклый свет фонарей, влажный холодный воздух оседает мельчайшими каплями на лице Майкла, щекочет легкие и немного проясняет голову, хотя до просветления ему еще далеко.
Он поддерживает Джеймса за пояс, хотя удобнее было бы за воротник. Джеймс цепляется за его шею и горячо дышит куда-то в плечо,
- К стене, - говорит он. - Прислони меня к стене.
Язык у него совсем не заплетается, и Майкл снова ловит себя на мысли, что играет в чужом спектакле - и за зрителя, и за актера второго плана.
- Будешь блевать? - интересуется он у главной звезды.
- Хочешь подержать мне голову? - смеется Джеймс. - Так мило с твоей стороны.
Он покачивается, и почти падает на Майкла, и вдруг хватает его лицо в ладони, и целует - быстро и крепко, и тут же резко отпихивает, и продолжает смеяться.
- Псих, - говорит Майкл.
- Но я же тебе нравлюсь, верно?
Майкл уже готов поверить, что из них двоих пьян как раз он, потому что внутри его головы только что запустили карусель -- а ноги, наоборот, словно увязли в асфальте.
- Спокойной ночи, - говорит он. - Ты явно бодрее, чем я думал. Позвони и вызови такси, наверняка ты справишься с этим.
Он не успевает сделать и шага, потому что Джеймс прислоняется к нему сзади, наклоняет голову и упирается лбом между его лопаток.
- Сбегаешь? - говорит он едва шевеля губами, но Майкл отчетливо слышит каждое слово. - Беги, кролик, беги.
- Иди на хрен.
Тихий смех за спиной окончательно выводит его из себя, Майкл не выдерживает, разворачивается, хватает Джеймса за края куртки и отшвыривает в сторону.
Это совершенно бесполезно, впрочем.
- Прости, Майкл, - произносит Джеймс, немедленно возвращаясь и подступая вплотную, улыбаясь то ли виновато, то ли насмешливо. - Я вел себя грубо?
И тут же бьет головой в челюсть.
Его все-таки слегка качает, поэтому удар выходит смазанным. А вот Майкла прямой правый никогда не подводил.
Он знает, что пожалеет об этом, но слишком взвинчен, чтобы сдержаться. Джеймс опять отлетает к стене, вытирает кровь с разбитой губы и снова, мать его, смеется.
- А вот драться,- улыбка всегда делает его уязвимым и юным, - вы умеете.
Джеймсу требуется одно несчитываемое мгновение, чтобы собраться для прыжка и ответного хука, но роста и веса ему явно не хватает для того, чтобы удар вышел достаточно мощным, поэтому Майкл тут же впечатывает его спиной в кирпичную кладку, уже в третий раз за вечер.
- Ты оскорбил акцент моего народа, ты оскорбил мой народ в лице меня, - сообщает Джеймс с интонациями герольда. - Поэтому ты умрешь.
Майклу хочется еще раз ему двинуть, прямо в нос, но вместо этого он тоже начинает смеяться.
- Это была шотландская поэзия? - спрашивает он.
- Сволочь, - Джеймс пинает его по голени, выбрасывает руку вперед, целясь в солнечное сплетение, Майкл уходит из-под замаха, у Джеймса все-таки не слишком хорошо с координацией сегодня, и вообще это все больше похоже на детскую возню, чем на драку.
Майкл позволяет зацепить себя в правый бок, для того, чтобы войти в импровизированный клинч, но не успевает, Джеймс быстро выворачивается, практически оставляя в руках противника свою куртку. Майкл делает еще один рывок и зажимает в сгибе локтя его голову.
- Тихо, тихо, - говорит Майкл. - Если мы продолжим, ты что-нибудь себе сломаешь.
Он успокаивающе похлопывает Джеймса по щеке и откровенно наслаждается его злостью.
И получает локтем под ребро.
Майкл подается назад, как будто собираясь вдавить Джеймса в стену, и в развороте перехватывает его руку, и вторую тоже, на сей раз захват ему вполне удается.
- Ты, - говорит он, прижимая Джеймса к кирпичам. - Такой энергичный. Как будто и не пьян вовсе.
- Хочешь проверить? - отвечает тот, губы в губы. Расстояние между ними близко к критическому.
У Джеймса разбита губа, на скуле наливается синяк, а Майкл чувствует металлический привкус крови и шум в голове, хотя по голове он почти не получал. Джеймс смотрит на него в упор, и в темноте его глаза блестят неестественно ярко, он пытается засмеяться, но вместо этого издает хриплый гортанный звук, и теперь уже Майкл хватает его за подбородок и целует, они как будто вгрызаются друг в друга, сталкиваются языками, губами, носами, Джеймс бьется затылком о стену, а их общая кровь размазывается по коже.
Разумеется, Джеймс пользуется моментом, чтобы все-таки врезать Майклу под дых. Несколько секунд после этого они стоят не двигаясь.
- Спокойной ночи, Майкл, - говорит Джеймс после паузы. - До завтра.
Поднимает воротник, засовывает руки в карманы куртки и уходит. Напевая "Дональд, где твои штаны?"
- Что мне делать? - спрашивает Майкл у старой деревянной вывески над входом в паб, . - Что мне, черт побери, делать?
@темы: фанфик, майкл/джеймс