Дорогие и любимые ФассЭвойщики! Как вы заметили, количество записей в день в этом блоге постоянно падает. Это связано не с тем, что butthead и .neo разлюбили фассэвоя и теперь шипперят Алису Фрейндлих с Путиным, нет-нет, это связано с тем, что нас с головой постиг наш ужасный/прекрасный риал лайф и поэтому у нас катастрофически не хватает времени.
Поэтому - внимание! - у меня есть предложение. Если ты - заядлый фассэвойщик, у тебя есть куча времени и любовь к майклу и джеймсу течет из ушей, то пиши на умыл этого логина, и мы возьмем тебя в комманду предводителей этого блога и вместе будем распространять любовь по всей вселенной!!! Думаю, нам нужно еще человека два (тогда нас будет 4, вы чувствуете сакральность этого числа?), first come - first serve, спешите)))
дело Вторника живет и побеждает Название: Маяки верности Автор: ИЖДУ Бета: donemon Angell Пейринг: Фассэвой Рейтинг: pg-13 Жанр: romance Отказ от прав: Нет рабовладельческому строю. Все ради лулзов.
Джеймс последний раз с противным скрежетом проводит вилкой по дну тарелки и, наконец, откидывает столовый прибор в сторону. - Вот, теперь готово. Это моё признание тебе, Майкл. Джен смотрит на них и вежливо улыбается, насколько позволяют непрожеванные хлопья. Калеб задумчиво грызет уголок ногтя, уткнувшись в газету. Малиновый джем стекает по поставленной вертикально белой тарелке со скрипящими от чистоты краями, и «плюс» между именами "Майки" и "Джейми" куда больше напоминает свастику. - Бедняга, - фыркает Майкл, - на день рождения я подарю тебе бумагу и ручку. - И сердечко, - кивает Джеймс. - И прописи, - продолжает Майкл. Калеб переворачивает страницу и едва не наваливается на нее лицом. - Дженни, дорогая, не смейся с набитым ртом, это неприлично, - выговаривает Джеймс Лоуренс. Малиновые капли получаются очень яркими за их белоснежным гостиничным столом, на белоснежной колючей, накрахмаленной скатерти.
*** - Я бы покурил с тобой, не возражаешь? Майкл пододвигается на скамейке, освобождая Джеймсу место. Ставит лежавшую до этого на колене ногу на пол и протягивает пачку. - Этот уголок твоего сердца - для меня. Этот уголок твоего сердца - для меня, - мычит Джеймс, держась двумя руками за упаковку, выуживая зубами сигарету. - Ты похож на дрессированного лемура, когда так делаешь, - замечает Майкл. - Поэтому, друг мой, я предпочитаю курить в укромном месте. Этот дымный уголок - для меня. Этот твой дымный уголок - для меня. - Что за чушь ты поешь? - Делайла слушает, когда меня гримирует. - Там не было таких слов. - Ну, теперь есть. - Джеймс кивает и выдыхает дым в противоположную стену.
*** Огонек у Джеймса на экране смартфона мигает размеренно, как дышит. - Ждёшь чего-то? - спрашивает Майкл. - Энни должна скоро освободиться и мне позвонить. - Джеймс расфокусированно смотрит на аппарат, подперев кулаками лицо. - Мэттью хотел, чтобы мы еще раз перечитали ему седьмую сцену. - Вот как. Очень хорошо. А что это за сцена? - Это там, где я лежу на тебе и мы кричим. - Очень люблю эту сцену. Где будем репетировать, у тебя или у меня? - Давай у меня. - Давай, - улыбается Джеймс.
*** Возраст Майкла меняется в зависимости от времени суток, освещения и того, до какой части его тела дотрагиваются. - Скоро ты будешь старым-престарым. - Джеймс трогает пальцем его закрытое веко, ведет коротким обгрызенным ногтем к уголку глаза. - У тебя выявят алкоголизм и кризис среднего возраста, и в журналах появятся фотографии, как ты в солнечных очках, панаме и мятых бежевых штанах выходишь из какой-нибудь клиники, пристыжено уткнувшись взглядом в асфальт. - Повесишь меня такого на стену? - Уголки губ Майкла приподнимаются, когда он закрывает рот, задав свой вопрос. - Да, в гостиной, над камином. - Джеймс гладит морщинки вокруг его рта. - Разве у тебя там есть камин? - Я сделаю камин для тебя и для Санты. - И сожжешь в нем всю нашу переписку. - Да. Все эти отвратительные, вульгарные е-мейлы. - Я надеюсь, ты не поджаришь Санту на их огне. - Еще не размышлял над этим, - задумчиво произносит Джеймс, уставившись на полку, висящую справа. Майкл коллекционирует насекомых в янтаре: огромные яркие золотисто-оранжевые шары с жуками и стрекозами, пресс-папье, безвкусные запонки и булавки для галстуков, которые он никогда не наденет. Названия отдельных застывших тараканов Джеймс даже не знает и не уверен, что хочет знать. И он не знает, зачем Майкл таскает с собой все это барахло. - Да ты никогда не сделаешь у себя камин. - Посмотрим. Майкл смеется и поднимает голову с подушки, и поднимается с его коленей, и садится, и подминает Джеймса под себя. Телефон угрожающе вибрирует на полу, и у Джеймса не получается до него дотянуться, Майкл перехватывает его запястье, больно надавливая пальцами и добирается второй рукой до трубки. - Алло, Энни? Как дела? У нас все хорошо. Твой муж - слабак, его развезло от трех бутылок эля, и он никак не может обустроить у вас комнату с камином. - Блин, отвали, - Джеймс ударяет его в плечо, скатываясь с дивана, ловит весело говорящую о чем-то трубку и уходит к себе.
*** - Надо пригласить его к нам на какой-нибудь из уикендов в конце весны, как думаешь? - предлагает Анна-Мари. Джеймс прижимает смартфон к уху плотнее, потому что на улице плохо слышно, и смотрит на рубашку Майкла, помявшуюся на спине.
*** Они вваливаются в номер, затыкая друг другу рты ладонями. - Тихо, - шепчет Майкл. - Тихо-тихо-тихо, - шепотом смеется Джеймс, чувствуя, как у него под ладонью распускается что-то горячее и острое. Майкл смотрит на него, и его морщины перебрались на лоб. Джеймс поясницей находит стену, упираясь в нее, тянет Майкла на себя за воротник спортивной куртки, убирает руку от его лица и утыкается губами ему в рот. Потом они, как обычно, лежат на кровати, ночник включен, и Джеймс разглядывает руку Майкла в получившемся янтарном свете. Он рассматривает ее долго, как чужую, незнакомую, потом вздыхает и кладет себе на лоб, расправляя пальцы, закрывая глаза. На часах за полночь, и Джеймс звонит Анне-Мари, чтобы пожелать ей сладких снов. Он нежен с ней и рассеянно улыбается в потолок. Майкл сидит над ним, чуть наклонившись в бок, и опирается на кулак. Потом, прежде чем уйти, он тянется к прикроватному столику, берет оттуда обручальное кольцо Джеймса и с сосредоточенным лицом надевает его ему на безымянный палец.
*** - «Нэйшнл инкуайрер» пишет, что Рассел Кроу опять загремел в наркологическую клинику, - сообщает за завтраком Калеб. - Ужасные новости, - отвечает Джеймс. - Стало быть, в ближайшее время мест в реабилитационных центрах не будет, и нам придется сосредоточиться на работе. - Анна-Мари пригласила меня к вам на уикенд. - Майкл кладет локти на стол, задевая рукавом чужую газету. - Что же, значит, нашелся человек, который сделает нам камин. - Я подарю его тебе на день рождения. Вместо прописей. - Вместо прописей, - соглашается Джеймс.
Своим взглядом Джеймс как бы говорит: "я - гетеросексуальный брутальный мужик, и я смотрю на тебя как гетеросексуальный брутальный мужик". oh, wait, maybe not...
Название: Вторник. Автор: шлимазл Пейринг: Фассэвой Рейтинг: R (мат) Жанр: стеб Саммари: по вторникам Майкл особенно привлекает Джеймса. Размер: 875 слов
+++Джеймс в сотый раз обошел съемочную площадку, исследуя декорации, стратегически расставляя аппаратуру и высматривая возможные пути отступления. Он даже окопался в сваленной в кучу одежде. - Меня видно? - спросил он у проходящего мимо Холта. - Блять! - совсем не юношеским басом рявкнул Ник. - Кто здесь? - Это я, Джеймс. Я тут, в одежде. Меня видно? - Было бы видно, - сказал Николас, наклоняясь и вороша костюмы, - я бы так не орал. Это точно Джеймс? Джеймс Макэвой? - Да, это Джеймс Макэвой, - очень довольно ответил Джеймс и выбрался на поверхность. Затем он заглянул во все гримерки, где получил пощечину от Дженьюари, кокетливое хихиканье Зоуи Кравитц и ехидное: "Давай, мой тигр, заходи" от Бейкона в трусах. Бейкон вообще был подозрительный. Самым тайным убежищем была гримерка Мэттью - никто не понимал, зачем режиссеру гримерка, но она была, и табличка с его фамилией исправно висела на двери. Ключ от режиссерской гримерки Джеймс спиздил еще две недели назад. На всякий случай. Он бы не ступил на этот путь порока и воровства, если бы его не вынудили. Но сил терпеть больше не было - в прошлый раз, когда он неудачно спрятался за оператором, который хоть и был его шире, но ниже по росту, - его закинули на плечо, как какую-то доисторическую женщину, и унесли, похлопывая по заднице, обтянутой узкими джинсами. После этого Джеймс поторопился забыть узкие джинсы, как страшный сон. Он свалил их в кучу на заднем дворе, полил бензином и сжег. Жена, наблюдавшая за ним через заднюю дверь, даже боялась спросить, что случилось. Так грозно и устрашающе выглядел Макэвой на фоне полыхающих левайсов, стоя в одной рубашке и трусах и держа в руке пустую канистру. Почти как тот страшный немец из Раммштайн. Джеймс был, конечно, поменьше и поэлегантнее, но устрашающ все равно. У всех мужчин должен быть момент, когда они похожи на большого страшного немца. Сын, сидя на руках матери и наблюдая за отцом, даже обслюнявил от страха все дверное стекло. Впрочем, он был в том возрасте, когда слюнявили почти все, но Джеймс все же предпочитал думать, что это от страха. Внезапно над площадкой зазвучало "This is where I'll be so heavenly, so come and dance with me, Michael". Фассбендер совсем охуел, подумал Джеймс, затравленно озираясь по сторонам. Теперь он даже давал сигнал к началу охоты. - Угроза на три часа, - громко прошептал Бейкон. Джеймс посмотрел в указанном направлении и взял низкий старт. - Джеймс! - крикнул Фассбендер. - Джеймс, сколько можно! Пожалуйста, Джеймс! Но Макэвой его не слушал, резко сорвавшись с места, он побежал, слыша, как бежит за ним Майкл, выкрикивая что-то бессмысленное. Бессмысленное - потому что это были сладкие речи змея-искусителя. Сдаваться было нельзя. Остановиться значило проиграть. Ебанутый и горжусь этим, подумал Джеймс и широко улыбнулся. Он успел два раза обежать площадку, уронить Мэттью, зацепиться на ходу и порвать платье Кравитц, врезаться в Джонс и уткнуться носом в ее потрясающую грудь, пока, наконец, не решил, что настало время исчезнуть в укрытии. Обогнув курящего Бейкона (вообще курить рядом с аппаратурой им запрещалось, но сейчас все были увлечены гонками локальных Тома и Джерри, поэтому Кевин мог делать, что хотел), Джеймс с разбега бросился в кучу одежды и зарылся. Музыка перестала играть. Все члены съемочной площадки, как по команде, замолчали. Суки, подумал Макэвой. Продажные сволочи. Могли бы и пошуметь. Вдруг он сейчас чихнет – сразу ведь спалится. В наступившей тишине шаги Фассбендера - а никто больше так театрально не стучал каблуками - прозвучали особенно громко. И шаги эти явно направлялись в сторону вороха одежды. Досчитав до пяти и позволив Майклу подойти на достаточное расстояние, Макэвой с индейским гиканьем, выскочил и побежал к гримерке Мэттью, сжимая в резко вспотевшей ладони ключи. По его подсчетам он как раз успевал захлопнуть дверь перед наглой арийской рожей. Наглая арийская рожа подсчеты не производила, да и вообще, как заметил Джеймс, математикой особо не увлекалась, поэтому Фассбендер с легкостью перешел на скорость молодого гепарда, догнал Джеймса и схватил его за локоть. - Ну блять, - запыхавшись от кратковременного, но интенсивного забега, простонал Макэвой. - Три ноль в мою пользу, - возвестил Фассбендер, легко перекидывая жертву через плечо и направляясь к своей гримерке. - Тебе не надоело, Джеймс? Каждый вторник. Вот каждый гребаный вторник. На съемочной площадке восстанавливалось обычное движение, люди начинали разговаривать и разбредаться по своим местам. Мол, ничего такого не случилось. Подумаешь, один ведущий актер поймал другого ведущего актера и утащил в гримерку. Хотя уровень сопротивления Джеймса всегда падал к тому моменту, как Фассбендер ставил его на пол, закрывал дверь гримерки и начинал раздеваться, он все еще строил планы на будущие вторники. - У тебя какая-то навязчивая идея? - ласково поинтересовался Майкл, расстегивая его ремень. - Побегать перед тем, как поебаться? Или ты надеешься, что я устану? - Просто по вторникам ты меня особенно привлекаешь. - Заметно. Так привлекаю, что ты съебываешь с астрономической скоростью, - фыркнул Фассбендер. - Я хочу как-нибудь успеть убежать. - И? - Майкл потянул низ его кофты вверх, заставляя поднять руки. - Что потом? Будешь диктовать из-за закрытой двери условия? Издевайся, издевайся, подумал Макэвой, стаскивая носки. Вот на следующей неделе они поедут снимать на природу, и Мэттью пообещал, что у них будут маленькие машинки, как на поле для гольфа, чтобы передвигаться по площадке. Майкл поцеловал его, и, прикрывая глаза, Джеймс представлял, как он будет орать: "Отсоси, Фассбендер!" и съебывать от бегущего Майкла на маленькой славной машинке.
Позабыв, что надо скрывать свои визиты на пляж, мистер Тумнус, будучи очень счастливым после общения с другом, проболтался синей речной лягушке, что встречается с Эриком. Синяя речная лягушка с интересом выслушала рассказ о том, какой замечательный у мистера Тумнуса друг, и расквакала об этом по всему берегу.
В следующий раз Эрик встретился с мистером Тумнусом в очень странном сне. Фавн не позвал его на сушу, а сам приплыл с рыбьим хвостом на дно океана. Он кружил под брюхом Эрика и предлагал совокупить их птеригоподии. Видеть дорогого фавна в своей стихии, не смотря на его непристойные предложения, было приятно, и отказать ему, когда он попросил съесть синюю ракушку, - невозможно.
Как только синяя ракушка скрылась в акульей пасти, Эрик открыл глаза на незнакомом песчаном берегу. На руках у него лежал мистер Тумнус и говорил, что не чувствует своих ног. - Конечно ты их не чувствуешь, - подтвердил очевидное сбитый с толку Эрик. - У тебя же вместо ног рыбий хвост.
"Зачем ты насылаешь на меня такие сны?" - хотел спросить Эрик, но в горле что-то запершило. Не успел он откашляться, как проснулся на отмели, плавая кверху брюхом. Хорошо, что он не каракатица, думал Эрик, возвращаясь в толщу воды, а то бы всё мелководье стало чернильно-синим - уж очень страшно ему было после такого сна.
На следующий день Эрик, не веря своим глазам, увидел, как мистер Тумнус спустился к нему с неба на мадам Сове прямо в неспокойные океанские волны. Он сперва думал, что это очередной кошмар наяву и чуть не съел друга, а потом четыре раза просил фавна ущипнуть его за нос, чтобы убедиться, что это все-таки не сон.
Мистер Тумнус рассказал Эрику, что злые сны наслали завистливые синие лягушки. И что он сам проболтался одной из них об их дружбе. Эрик совсем не обиделся, наоборот, ему стало приятно, что о нем хочется говорить, но все же предложил, чтобы у них было что-то, какой-то уникальный предмет, который всегда с ними, о котором будут знать только они, например, красный шарф мистера Тумнуса. Только Эрик знал, сколько дырок оставили его зубы, когда он нашел в воде украденный ветром шарф его друга.
Я сегодня за флуд. Пятничный бред XD На самом деле просто погода хорошая, люди добрые, а сегодня во френдленте день Макавоя какой-то. Посему меня подтолкнули и я выкладываю. Написалось уже почти неделю назад, полуночный флафф. По мотивам съемок X-men: First Class. Спасибо Merqury Spy за мотивацию. Пятницо всё-таки, люди! XD
читать дальше— Нет, ну смотрите... тратата, блаблабла.... ща-ща... А! нашел! "Есть более сильные чувства, чем ненависть"... Он смотрит... тут слезы... потом смеются... Вот! Здесь точно должен быть поцелуй! Мэттью устало потирает глаза: — Джеймс, хочешь целовать Майкла — целуй, я что мешаю что ли? Но в картину это не попадет. — Это еще почему?! Мэттью очень внимательно смотрит на своего ведущего актера. "Нет, ну у него точно шило. Найти бы и выкинуть. Может он сможет хотя бы замереть на месте на пару секунд. А то мельтешит..." — Мистер Вон хмурился и пытался слушать Макавоя. Но получалось только смотреть на его скачущую мимику. Хмурится, не хмурится. Улыбается, размахивает руками и увлеченно таращит глаза. А говорит о чем? Мэттью честно попытался сосредоточится на разговоре. — ... И вообще, я не видел в контракте, что меня пригласили сниматься в гейское кино! — Это и не гейское кино... — Ты сценаристам это скажи! И ушел. Чего подходил? Чего хотел? Мэттью уже даже не задумывается. Над всеми телодвижениями Джеймса Макавоя задумываться вредно. Мозг взорвется и вытечет через уши. Эта парочка — Майкл и Джеймс — те еще мозговыносители.
— Ну? — Что ну? Сказал, что хотим, целуемся, хотим не целуемся... Майкл пожал плечами. Он тоже был согласен. Получалось действительно гейское кино. Кошмар какой-то. Хотя, пока Макавой будет снизу, он даже и не против.
— О, господи... Опять... — Ребят, прекращайте, ну? — Да хватит! — Идите уже в трейлер!! Мэттью опять тер переносицу. Уже по-моему седьмой дубль, а им не надоело. Интересно, что на это скажет жена Джеймса? А Зои? Хотя, что тут говорить?... Эти два дурака приноровились в конце дубля, лежа на песке в пляжных позах (а точнее подстреленный Чарльз на руках у Магнето), заканчивать дубль подразумевающимся поцелуем. Только в сценарии он был подразумевающимся, а у этих, в кадре, вполне настоящий. Пара дублей все хихикали и тыкали пальцами. Еще пару дублей — умилялись. Еще через парочку уже подустали. Страшно хотелось выпить. Мысли уползали к ванной, большому дивану, бейсболу по тв и шести банкам пива в холодильнике. А эти всё целовались. Мэттью решительно поднялся со своего места: — Так, сворачиваемся. На сегодня всё. Оставьте этих там валяться, собирайте реквизит и по домам. До завтра!
Когда он уходил, Майкл и Джеймс еще лежали и самозабвенно целовались. Как школьники. Мэттью в сердцах сплюнул. Ну и черт с ними. Пусть наслаждаются. Все равно фильм и правда гейский.
Я ничего не буду говорить. Просто пойду тихонько умру в углу от передоза прекрасным Майкл, сволочь ты бессердечная, хватит уже быть таким охренительно прекрасным